2 августа 2004 года, понедельник, перед обедом.

«То есть, что значит лег спать»? – Катя сидела за столиком одна. Я стал что-то отвечать про то, что ложусь рано, зато вот сегодня уже встал в 7.30, побегал по лагерю, искупался. Она смотрела на меня как на идиота, – «ты что, не знаешь, что здесь основная жизнь – ночная?»

Короче, она утверждает, что основное, зачем сюда нужно ехать – ночные дискотеки и танцы. Ну не знаю, спать ведь когда-то нужно. Гуляй я ночью, я бы не сумел встать так рано. Бегать здесь, конечно, оказалось скучно – по лагерю некуда, по шоссе страшно, по пляжу – все ноги переломаешь с этой галькой. Но купаться с утра – полный восторг. Но как же она встала к девяти, если гуляла всю ночь?

- А как ты смогла встать так рано?

- Чтобы тебе одному скучно не было.

Она продолжала меня смущать, а дальше еще больше. Сейчас доберусь.

- Так зачем ты бегаешь по утрам?

- Так нужен же какой-то спорт.

- Тоже мне спорт, нужно хоть какое-то удовольствие от спорта получать. Вот, видел, люди в волейбол здесь играют – вот это спорт.

- А ты играешь?

- Не то чтобы очень играю, но люблю.

Я рассказал, что люблю кататься на велосипеде, зимой на лыжах, а сейчас просто искал замену, нагрузку.

- Какие-то у тебя неправильные виды спорта. Все делаешь в одиночку.… А здесь ты который раз?

- Первый.

- Окончил пятый курс, и только первый раз в Буревестнике!? Хотя можно было догадаться, что ты здесь первый раз, ты ведь не знаешь, что такое хастл.

- Так что такое хастл?

- Увидишь.

Еще этим утром я узнал, что это такое, но в том момент какие только предположения я не строил.

- Пошли купаться.

Я посмотрел на часы. Половина десятого. Значит, есть еще два с половиной часа, когда можно находиться на солнце.

- Пошли.

- Я к тебе сейчас зайду, только возьму тихо вещи. Девочки еще спят. Ты в котором номере живешь?

Скоро она зашла за мной. Здорово она выглядит, сейчас вот стал писать, я прямо всплывает картинка – образ, как она входит в своем открытом купальнике, накинут большой платок, не знаю, как такая штука называется, сумочка на плече, все тона подобраны…

Она поймала мой взгляд, – «ну что, пошли?». По дороге на пляж я и увидел афишу. Хастл. Так значит, это какой-то парный танец. И что тогда они все с ума посходили по поводу хастла?

- Здорово, – сказала Катя, – здесь таки будет хастл, как и обещали. Правда, на танцплощадке третьего Бура.

- Где?

- Я сейчас тебе покажу, с пляжа поднимается еще одна лестница, она ведет в третий Бур. Ты там не был?

- Нет.

- А мы были. Со всеми вещами. А потом нас направили заселяться во второй. Так и тащили по лестнице вниз и вверх, даже никто не помог.

Когда мы устроились на пляже, она достала солнечный крем и легла на полотенце, – «Намажешь спину?». Я аккуратно нанес крем. «Теперь я», – сказала она, – «ложись». От прикосновения ее рук я сразу напрягся, то скоро расслабился. Конечно, это не было намазывание кремом, это был массаж, и не скрою, что мне было приятно, ново, возбуждающе… «А так напрягался сначала», – рассмеялась Катя, «в следующий раз жду и от тебя того же».

«Так ты пойдешь вечером на хастл?» – спросила она через некоторое время. Я что-то стал говорить, что я не знаю, что я вообще никогда не танцевал.

- Ну, ты мне и типчик попался, – сказала Катя, – это к концу пятого курса ты ни разу не танцевал? Сколько тебе лет?

- Двадцать.

- Погоди, каким образом ты в двадцать лет закончил университет?

- Ну, мне почти двадцать один, скоро исполнится. Я в 84-том родился, в шесть лет начал ходить в школу, то есть в 90–ом, два раза прыгал через класс, в 99–ом окончил школу, сразу поступил.

- Да, ответ с математической точностью.

- А тебе сколько лет?

- Между прочим, пора знать, что такие вопросы девушкам не задают.

Она усмехнулась, и я не понял, на сколько серьезно это было сказано. Фразу про то, что такие вопросы девушкам не задают, я, конечно, слышал не раз, но никогда не мог понять. Чтобы не выглядеть идиотом еще больше, я не стал ее спрашивать, но сейчас стал размышлять, и все равно не могу понять смысла. Хорошо, допустим, моложе означает привлекательней, но ведь то, как человек выглядит, зависит не напрямую от его возраста, а от физического состояния, и не лучше ли наоборот сказать, что тебе лет больше, а выглядишь так юно. Да вообще, что она сейчас пытается из себя строить – лет двадцать ей, просто можно вычислить по курсу. Интересно кстати, не подумала ли она, что я занижаю свой возраст? Или мужчины так не делают? Короче, ничего не понимаю.

Вскоре мы пошли купаться. Я хотел было предложить ей заплыть подальше, ну увидев, что она еле держится на воде, отказался от своей затеи. Скоро она вылезла из воды. Один я не рискнул плавать вдаль, все-таки море для меня – что-то новое, пусть и почти нет волн. Сплавал влево вдоль берега, плавал быстро, и несколько даже устал. Когда я вышел из воды, Катя все еще лежала и загорала. Я сказал, что в это время вредно находиться на солнце, но она не послушалась меня и осталась. Я поднялся, сдал часть денег, документы и мобильник в камеру хранения и пошел в номер писать журнал. Пора уже идти обедать.

 

2 августа 2004 года, понедельник, перед ужином.

Мой сосед заснул, и я взялся за журнал. Прошел день, а я уже так привык его писать. Да, я же не сказал, у меня появился сосед. Пришел вскоре после того, как я вернулся с обеда. Но все по порядку.

Когда я пришел, за столиком сидела только Катя, но через полминуты подошли и Лена с Олей.

- Как вы погуляли? – спросила Катя.

- Мы хорошо, а вы?

- Представляешь, он смылся в двенадцать в номер, сказал, что вредно находиться на солнце

- Да он прав, – ответила Оля, – и вообще нехорошо разговаривать о нашем единственном кавалере в третьем лице.

- Оля, не мешай мне вести воспитательную работу!

- Я просто стараюсь вести здоровый образ жизни, – попытался я прервать повисшую тишину.

- Ну не будь таким занудой, – рассмеялась Катя, – хочешь сказать, не пьешь, не куришь?

- Ну да.

- Ну, ты даешь, тогда обязательно тебя напоим.

- Катя, человек имеет сам право решать, что ему нужно, – встряла Лена.

- И ты мне тоже не мешай, – отрезала Катя, и снова обратилась ко мне, – короче, сегодня будем тебя учить танцевать.

- Но я не умею.

- Научишься. Мне ведь нужен партнер на хастле!

Ушел я с обеда в полной растерянности. Катя себя ведет очень странно – с одной стороны, она себя так вела на пляже, ну, понятно, хастлу меня обучать собирается, а с другой стороны, сейчас стала так агрессивна. Что ей от меня нужно? И почему она не дает другим девочкам говорить? Я ей нравлюсь, или она считает меня полным идиотом? Хотя, почему так нужно меня воспринимать, я, как раз, считаю себя совершенно нормальным. Понятно, мы разные, но что с того, так недолго и до того дойти, что считать придурками всех, кто хоть в чем-то не согласен с тобой. Или я все-таки в чем-то живу неправильно? Напоить, сказала она. Что, это должно помочь что ли? Истина в вине?

Так я и крутился в этих мыслях, и тут у меня, наконец, появился сосед. Крепко сложенный парень, меня пониже, не то чтобы очень красивый, но вся одежда – подобрана со вкусом. Познакомились, он окончил ВМК, сейчас учится в аспирантуре.

- Только я не слишком там учусь, – сказал Володя.

- В смысле?

- В том смысле, что аспирантура для меня – формальность, защита от армии. А так, я работаю.

- Кем?

- Программистом. Написание программ, работающих с базами данных.

- Но ведь это – не наука.

- Ну да, – рассмеялся он, – конечно, не наука. Я давно уже и не собираюсь заниматься наукой.

- Почему?

- Странные вопросы задаешь. Платят мало. А ты, что, собираешься реально заниматься наукой? У тебя математика, хотя бы, прикладная?

- Нет, чистая, абстрактная наука.

- Никогда не мог понять людей вроде тебя. И на что ты жить собираешься, извини за нескромный вопрос.

- Гранты, деньги за публикации, оплачиваемые поездки.

- И что, много платят?

- Нормально, если ты успешен в науке.

Я, конечно, понимаю, что слишком больших денег я иметь никогда не буду, но нормально зарабатывать наукой действительно можно. Хотя, когда Володя сказал, что он уже получает полторы тысячи доллары в месяц, и говорит, что это – мало, мне стало несколько завидно, но я скрыл свое впечатление. Через некоторое время Володя кончил разбирать вещи, и мы пошли на пляж, и, естественно, прошли мимо той же афишы.

- Хастл, – сказал Володя, – здорово.

- А ты танцуешь?

- Да. Уже четыре года, как здесь увидел, так увлекся. А ты?

- Я нет, но одна девочка собирается меня сегодня учить. Правда, я вообще ни разу в жизни не танцевал.

- Зря. Хастл – это здорово, такая возможность импровизации, никогда не надоедает.

- А научиться сложно?

- Зависит от того, какого уровня хочешь достичь. И от способностей, от того, есть ли у тебя чувство ритма. Посмотришь сегодня вечером.

Мы спустились по лестнице и стали выходить на пляж. Рядом стояли деревянные лотки, и, проходя, Володя поздоровался с одной из женщин, торгующих фруктами.

- Вот у нее нужно покупать вино, – сказал Володя, когда мы отошли.

- А я не пью.

- Да ладно тебе, вообще не пьешь?

- Ну да.

- А почему?

- Не знаю, как-то так сложилось, – не решился я уже говорить про здоровый образ жизни.

- Нужно исправляться. Много тебе пить, конечно, сразу не стоит, напиваться я и сам не люблю, но я просто обожаю вкус хорошего вина.

Мы устроились на пляже, но Володя предложил сразу искупаться. «Я ведь еще не купался», – сказал он. Оказалось, что он хорошо плавает, с поставленной техникой. Но мне кажется, я все равно плаваю быстрее. Мы отплыли довольно далеко, и уплыли бы дальше, если бы нас не завернул приплывший на моторной лодке спасатель. Мы вернулись, Володя сказал, что он устал, что для первого дня достаточно, и мы пошли в номер, по дороге таки купив бутылку вина. Он заставил меня выпить немного за знакомства, лег и попросил разбудить к ужину. Правда, в семь он проснулся, взял свой волейбольный мячик и отправился искать, не соберется ли компания поиграть. Звал меня, но я отказался, и продолжил писать. Да, я бы не сказал, что вино на меня как-то подействовало, а вкус действительно очень приятный. Зря я, что ли, отказываюсь? Так, уже почти половина восьмого, пора на ужин.

 

Александр Смирнов (it.sander.su)