4 августа 2004 года, среда, перед обедом.

- Ну, у тебя и вид, – сказала Оля, сидевшая за столиком одна, – опять напился?

Я кивнул.

- Тебе это не идет. Бросай пить.

- Только научился еще, уже бросать что ли?

- Знай меру тогда. Не люблю, когда молодые люди напиваются. Слушай, Володя проснулся?

- Нет.

- Надо его срочно разбудить. Они должны скоро выезжать на экскурсию.

- Какую экскурсию?

- 33 водопада. Да, ты явно не в форме. Вы что, с ним вместе ночью выпивали?

Я кивнул.

- Он такой к нам хороший вломился посередине ночи! Хорошо, что Кати не было в номере, я его увела и долго успокаивала. Что вы пили?

- Коньяк.

- Молодцы ребята, нет бы, меня угостить. Ты давай, завтракай, я пойду его разбужу, а то если он на экскурсию не пойдет, Катя обидится.

Я сидел за столиком, пил чай и постепенно приходил в чувства. Оля вернулась.

- Разбудила. Так что там у него случилось?

- Я не понял.

- Ладно, самой понятно. Она с ним заигрывает, а он секса хочет. А у тебя что случилось?

- Я думал о смерти.

Ты что, обалдел? – Оля вытаращилась на меня, – совсем парень свихнулся! Давай, кончай с этим живо!

- Это меня Лена спровоцировала.

- Да она тоже дает. Ладно, сегодня она будет на экскурсии, будем тебя выводить из тяжелого настроя и алкоголизма, – сказала она с усмешкой.

- Как, на экскурсии?

- Ну да, она едет.

- А, вроде бы, не собиралась…

- А потом собралась. Может быть, ты ей надоел? Давай, приводи себя в чувства, и идем купаться.

Больше мы особо не разговаривали, во всяком случае, на серьезные темы. Я собрался, мы пошли купаться, чувствовал я, правда, себя не очень. Поговорили, что вечером пойдем на хастл. Я, правда, собираюсь танцевать с Леной, но этого не сказал. Прошли по пляжу подальше. Загорали, купались. Оля довольно хорошо плавает, медленно, но легко держится на воде. Мы поплыли бы подальше, но у меня сил было мало. Она сказала, что любит заплыть подальше, туда, где совсем чистая вода, и там снять купальник, обвязав его вокруг руки. Ответить я ничего не нашелся. Кстати, это было не единственное ее заявление в таком стиле, она сказала, что любит загорать без лифчика, но сегодня не будет меня смущать. Уж не знаю, насколько все эти слова являются правдой. Сказала, что любит коньяк, велела мне купить, что я и сделал, у тех же продавцов. Сказала, что направо по пляжу, на некотором расстоянии находится нудистский пляж, и интересно как-нибудь туда сходить.

Время пролетело как-то незаметно, я уже забываю о своем решении не находится под солнцем в определенные часы. Сейчас еле успел написать эти строчки перед обедом.

 

4 августа 2004 года, среда, перед ужином.

Оля предложила сходить в первый Буревестник, что мы и сделали через некоторое время после обеда. Собственно, ничего интересного там нет – раньше это был лагерь, как и второй и третий, а сейчас сплошные развалины. И много ежевики, наелись ее всласть. Шли туда опять через пляж, только лестница спускается не к той же точке, что и наша, а к другой, нужно пройти налево по пляжу. Можно, конечно, идти и по шоссе, но получится сильно дальше, оно виляет совершенно безумно. Потом вернулись к морю и искупались. Спрашивал Олю про ее партнера по хастлу, она говорит, что тот ей не нравится. То есть, нравится как партнер, но она не может танцевать с абы кем. «А я – абы кто? – спросил я. «Нет, ты мне нравишься», – ответила Оля и тут же увела разговор в сторону, на что-то вроде различия между кипарисами и елками. Еще был один момент, я вспомнил, что Лена говорила, что Оля знает, зачем живет. Попытался спросить, в конце концов добился ответа: «знаю, но не скажу. Потому, что это неприлично», – и она опять увела разговор. Больше я попыток говорить серьезно не делал. Вообще, она какая-то легкомысленная по сравнению с Леной.

Пойти что ли, посмотреть, как люди в волейбол играют, а то до ужина еще достаточно много времени.

 

4 августа 2004 года, среда, ночь.

Думал, лягу спать, когда пришел, но мысли не давали спать. Хотел ведь сегодня поговорить с Катей, но не получилось. Сейчас буду писать просто, чтобы устать, не прибегать ведь опять к коньяку.

Итак, к волейболу я оказался вполне способен. Конечно, если бы не Володя, я бы не рискнул выйти на площадку, я сел рядом и стал смотреть, народу было пока мало, и тут подошел Володя только что вернувшийся с экскурсии. Он меня вытащил на поле, показал, как отбивают мячик, тут подошли другие люди, и мы начали играть на счет. Он, конечно – лучший. Вытянул всю команду, а в особенности меня. Короче мы продержались еще пару игр на вылет, без десяти восемь нас все-таки выбили, что было очень кстати, и мы пошли, а точнее, побежали на ужин, благо, бежать недалеко.

Девочек уже не было, и Володя взял свою порцию и пересел ко мне. Ну и жара же в этой столовой! Так я еще нормально себя ощущал, но после волейбола – никакой жизни!

Я расспросил Володю про экскурсию, ему совершенно не понравилось, но он похвалился, что отношения с Катей продвигаются. Просил не рассказывать, что вчера напился. «Но ведь Оля знает», – сказал я. «Знает, но она не расскажет», – ответил он. Я заволновался, что мы опаздываем на хастл, но Володя сказал, что лучше не торопиться, нужно сначала сбегать искупаться, а то в таком виде нельзя появляться там, и что все равно в начале занятия Верещагин (это – наш преподаватель) заберет Катю, чтобы показывать новые движения. Видя обеспокоенное выражение на моем лице, добавил, что он мне все сам покажет, и больше, чем Верещагин. Не обманул. От сегодняшнего занятия было для меня много пользы. Короче, мы побежали купаться. Мне снова вспомнились слова Лены, про то, что все занятия равноправны, и я решил протестировать эту мысль на Володе.

- А ты смог бы жить и быть, скажем, дворником

- Что за бредовая идея? – Володя даже остановился, – нет, конечно.

- А почему?

- Ну не могу я заниматься такой тупой деятельностью. А почему ты спрашиваешь? Хочешь работу предложить? – сказал он с усмешкой.

- Да вот, Лена говорила, что все занятия равноправны.

Володя замолчал, и ответил, когда мы уже вылезали из воды, что, может быть, они и равноправны. Но нам, людям с высоким IQ, быть, скажем, дворником, было бы непереносимо скучно.

Так что, может быть, Лена и не права по поводу равноценности всех вещей. Я все-таки считаю себя человеком с хорошо развитым интеллектом, и, значит, мне нужно заниматься наукой, так как это – самое высокое занятие. Нужно с ней подробно поговорить.

Мы переоделись и двинулись в третий Бур. Я думал, придется мне светить своим мобильником (взял я его сегодня из камеры хранения), но оказалось, что у Володи тоже есть фонарик. И мобильник, покруче моего. Тоже Siemens, противоударная серия M, но не M45, как у меня, а M65. Видел я их рекламу этим летом, дорогая вещь, наверное. Я немного покрутил его в руках, нужно будет взять у Володи изучить получше. Хотя, мне, наверное, он ни к чему.

Между прочим, у меня тоже Siemens M65. И я начинаю заниматься базами данных. И я уже который раз ездил в Буревестник. И я беру с собой туда фонарик. И я узнал про хастл в Буревестнике, и с тех пор танцую. Так, с какой стати Юра придал столько моих свойств Володе? Стоп! Что за бред? Я нашел этот журнал, в журнале описан Володя. Юра не мог меня знать, когда писал журнал. Или мог?

Видимо, мой вопрос запустил у Володи работу мысли, и через некоторое время он заговорил, не то чтобы очень обращаясь ко мне, а так, думая вслух:

- Почему я работаю программистом? Довольно интересно. И, главное, платят. Пока не очень много, но будут платить больше. Будут платить просто много. Но тогда у меня будет совершенно перегруженный рабочий день. Я и сейчас достаточно устаю. А что я еще могу делать? Я ведь ни на что больше не способен. Если человек, с высоким IQ начнет заниматься низко-интеллектуальной деятельностью, то он с тоски завоет.

- А не можешь остановиться, и не переходить на более высокооплачиваемые должности? Ты ведь и так много зарабатываешь?

- Не знаю, – задумался Володя, – все стремятся к большему, сделать карьеру…

- А смысл?

- А в чем смысл твоего занятия наукой? – ответил Володя вопросом на вопрос.

- Развитие фундаментальной науки. Движение человечества вперед.

- А у нее есть применения?

- Меня уже про это здесь кто-то спрашивал. Нет.

- Так в чем смысл?

Настала моя очередь задуматься. Тут мы подошли к танцевальной площадке третьего Бура, и разговор окончился. Занятие уже было в разгаре. Оля танцевала с тем же парнем, Лена сидела на скамейке, и была очень рада меня видеть. Мы начали вспоминать движения, но очень скоро подошла Оля и предложила поменяться партнерами. К моему удивлению и огорчению, Лена согласилась. Так что танцевал я с Олей. Володя отнял Катю у Верещагина, и, как я уже писал, подходил не раз и подправлял мои движения. Оказалось очень продуктивно.

А Оля меня продолжает удивлять. Сказала, что хорошо можно танцевать только с человеком, которого хочешь. Странно, она говорит таким нейтральным тоном, что как-то слова воспринимаются естественно, тем более, что она быстро уводит разговор в сторону.

Через некоторое время стал давать о себе желудок, думаю, количество съеденной ежевики. Так что пришлось от них сбежать, еле добежал до дома. Хотел лечь спать, но мысли не дали.

Вот я и описал сегодняшний вечер, а сна ни в одном глазу. Хорошо, что теперь делать? Я не устал. Идти на дискотеку? Один я не решусь. Пить коньяк? Так и спиться не долго. Нужно анализировать. Все проблемы, похоже, крутятся вокруг понятия смысла. Сейчас составлю таблицу.

Имя	Я	Володя	Оля	Катя	Лена
Смысл	наука	карьера	любовь?	танцы	?
Уверен в смысле	вполне	не очень	кажется	да	-
Может обосновать смысл	слабо	нет	нет	нет	-
Видит смысл в другом	нет	нет	нет	нет	да
Занятия равноправны	нет	да	да	нет	да

 

Не уверен я, конечно, что нормально ее составил. Ну, и что мне дает эта таблица? Оставим в стороне Лену, у нее, кажется, нет смысла. Остальные имеют какой-то смысл в жизни. Более или менее, люди склонны считать, что их занятие – главное. Да, но при этом не могут обосновать свой смысл! Что это значит? Что глобального смысла быть не может? Погоди, погоди. То есть что, нужно сказать, что все занятия равноправны, но только каждый более способен к чему-то конкретному, и склонен называть это смыслом жизни? Конечно, статистика слаба.

Но все-таки, что такое смысл? Нечто глобальное, что может объединить всех людей? Но уже здесь видно, что тогда смысл и не в науке, и не в танцах, а в чем-то большем. Но я ведь уверен, что наука – главное. Почему? Почему я стал заниматься наукой? Наверное, потому, что мне было интересно. Так что, люди сначала любят занятие просто потому, что им так хорошо, а потом придумывают слова насчет смысла?

 

Александр Смирнов (it.sander.su)