3 августа, скорей всего.

Голова так и не прошла. И какой-то хаос в сознании. Не могу все вспомнить. Сейчас попытаюсь описать события по порядку, вдруг память прояснится.

Итак, пошел я на обед. Все три девочки были на месте. Лена опять спросила, пойду ли я с ней вечером на хастл. Я сказал, что боюсь, что брюки у меня не высохнут. Она сказала, что главное, чтобы я пришел, в шортах, так в шортах, на юге же все-таки. Катя посмотрела на нас скептически и сказала, что зря она так говорит, что я тогда и в Москве начну бомжем на дискотеки приходить.

Подошел Володя.

- Кто-нибудь завтра хочет пойти на экскурсию на 33 водопада, – спросил он, смотря на Катю.

- Я бы пошла, – сказала Катя.

- А это далеко? – спросила Оля.

- Поездка на весь день. К ужину вернемся.

- Поехать, что ли, – проговорил я.

- Да делать тебе больше нечего, – сказала Оля, – вот надоест море, и поедешь. Вообще не загорел еще. Я не поеду. А водопад, говорят, тут я рядом есть, Слезы Лауры. Можно будет сходить.

Вскоре разговор перешел на хастл. Мы все выразили свое восхищение тем, как Володя и Катя танцуют, и они явно были довольны.

- А ты ходишь на хастл? – спросил я Олю.

- Немножко ходила, но бросила.

- Почему?

- Понимаешь, я ходила в группу, очень хороший преподаватель, он стал со мной танцевать на дискотеках, а танцует он страстно, это почти секс, а не танец. Но понимаешь, он – блондин, а я не переношу блондинов.

- Это она у нас одна так может, – рассмеялась Лена, – бросить ходить на хастл, потому что преподаватель – блондин.

- Да и вообще, не такой уж он блондин, – добавила Катя.

- Но волосы у него довольно светлые.

- Юра, а ты ей подходишь, – усмехнулся Володя.

Катя как-то странно взглянула на Олю. Та одернулась, – «ладно, я пойду», и ушла.

- Что происходит? – спросил я.

- Не важно. Оля в своем репертуаре, – ответила Катя.

- Пойдемте, выпьем вина за знакомство, – прервала неловкую паузу Лена, – только у нас неудобно, – посередине комнаты стоит раскладушка, мы ведь втроем в двуместном номере живем.

- Пошли тогда к нам, – предложил Володя, – у меня тоже есть вино.

Мы пошли к нам в номер. Чем дальше, тем хуже я помню происходившее. Вот сейчас, специально решил все записать, думал, события восстановятся, но нет. Помню, вначале я стал спрашивать Катю, что если она так уверена, что я живу неправильно, то как нужно жить. Она сначала не хотела говорить на «серьезные темы», как она выразилась, а потом процитировала отрывок – что-то вроде «Танцуй... Пока звучит музыка – продолжай танцевать... Танцуй и не останавливайся. Зачем танцуешь – не рассуждай. Какой в этом смысл – не задумывайся. Смысла все равно нет, и не было никогда». Удивительно, что эти строчки так запомнились. Сказала, это – какой-то японский писатель, фамилию я не запомнил. Что точно было, так это то, что она активно мне подливала вино. «Пей», – говорила со смехом, – «пей и не останавливайся». Лена ее немного тормозила, говорила, ей еще партнер нужен, но я уже вошел во вкус, и было поздно меня тормозить. Потом Катя сбегала и принесла еще вина, как я сейчас думаю, то, которое мы купили с Леной. Помню, Катя взялась танцевать посреди комнаты, но это – уже какие-то обрывки.

Проснулся я в неудобной позе в кресле оттого, что затекла нога, дико хотелось пить, и раскалывалась голова. Единственной жидкостью, которую я нашел под рукой, оказались остатки вина в чьем-то бокале. Полегчало. Осмотрел комнату – полный беспорядок, но сил делать что-либо не было. Взялся писать журнал, хотел вспомнить, что произошло, но не получилось. А сейчас смотрю на часы, пора идти на ужин.

 

3 августа 2004 года, вторник, вечер.

«Ну, у тебя и вид», – сказала Лена, когда я притащился на ужин. Она была за столиком одна. Вид, наверное, действительно был не лучший. Да вообще, было как-то не очень хорошо.

- А где остальные? – спросил я.

- Ушли уже, я вот только сижу, жду. Думала уже пойти разбудить тебя. Нечего было придумывать, что умеешь пить.

- А ты как, в норме?

- Конечно. Ты вообще, танцевать сможешь?

- Постараюсь.

- Короче, давай сейчас после ужина иди, приводи себя в порядок.

- Слушай, а что мы там обсуждали? Я почти ничего не помню.

- Ну, ты молодец. Да ничего особенного. Катя Мураками цитировала.

- Это тот отрывок про «танцуй»?

- Да.

- А кто такой Мураками?

- Современный японский автор. Очень туманно пишет. А эта мысль, в принципе, проста. Живи и не задумывайся, зачем живешь. Не ново, конечно. И спорно. А наши фанаты танцев предпочитают ее прочитывать буквально. Ладно, ты давай ешь и иди, собирайся, а то ты сейчас на пугало похож.

Я немножко привел себя в порядок (таки, пришлось пойти в шортах), Лена зашла за мной, мы направились в третий Бур – явно, с опозданием. У нее оказался фонарик, что очень способствовало передвижению по лестницам в темноте. По дороге я спросил:

- Хорошо, говоришь, танцуй. Но что тогда плохого в моей жизни?

- Я же говорю, они любят воспринимать эту фразу буквально. По сути, для нее танцы – то же самое высшее предназначение, что для тебя наука. А высшего предназначения не существует.

- Что ты хочешь сказать?

- Да так. Ты серьезно хочешь вести эти разговоры на отдыхе?

- Да. Если ты не возражаешь.

- Я то не возражаю, мне давно уже хотелось с кем-нибудь обсудить некоторые мысли. Только остальных лучше этим не допекай.

- Так что там по поводу предназначения?

- Да нет его. Скажи сам, ты боишься смерти?

- Да.

- И мучался от этого?

- Да.

- А чего именно ты боишься?

Я замялся.

- Вот и подумай на досуге, чего ты боишься. А сейчас – все, ни слова больше. Мы идем танцевать.

Это занятие оказалось гораздо плодотворнее предыдущего. Лена, как и я, была начинающей, и мы вместе разучивали основы. Приятно оказалось, что я хорошо держу ритм. Но большая проблема – либо я пытаюсь расслабиться, и ничего не делаю, кроме основного шага, либо я начинаю вспоминать движения, и, как говорит Лена, напрягаюсь до невозможности. Преподаватель подходил несколько раз, поправлял. Очень меня забавляет, как он произносит – «танцавать». «Учитесь танцавать. Мне нужно, чтобы вы стали танцавать как можно скорее». На этот раз он все-таки сумел вытащить Катю, чтобы показывать движения. Видел также Олю, она тоже танцевала с каким-то парнем, начинающим вроде меня.

К концу занятия я безумно устал. На площадке организовывалось какое-то мероприятие, кажется, выступление КВН-щиков, все оставались, но у меня не было сил, и я отправился домой. На этот раз дошел аккуратно, но думаю, нужно хотя бы мобильник взять из камеры хранения – у него экран светится как-никак. Сейчас поставлю будильник и лягу спать.

 

3–4 августа 2004 года, глубоко заполночь.

Не спится. Вопрос Лены возродил старые мысли. Уже не один раз в жизни ко мне приходил страх. Страх смерти, безумный, почти физический. Почему? Я не знаю. Я всегда гнал эти мысли. Гнал, чтобы они не возвращались. Садился заниматься математикой, чтобы устать. И вот, они вернулись. Хорошо, она спрашивает, почему я боюсь. Почему, почему – боюсь. Чего боюсь? Пустоты. Того, что все кончится. Почему этого нужно бояться? Потому, что хочется жить. Инстинкт самосохранения. Да ладно, инстинкт. Инстинкты срабатывают в минуты действия, а сейчас я думаю. Я – сознательное существо. Я хочу жить. Почему я хочу жить? Потому, что жить хорошо. Почему хорошо? Потому, что я люблю жизнь, я люблю красоту мира. Почему? Ну ладно, что за вопрос, люблю, и все, так уж получается. И оказывается, я даже люблю общаться. Это все закончится, когда я умру. И похоже, с этим ничего не поделать. Нет, так не может быть, это несправедливо. Нужно бороться. Как бороться? Забыть о смерти, может, это поможет? Но зачем Лена вызвала эти мысли. Нужно тогда дойти до сути. Я мыслю, следовательно, я существую. Кто-то из философов сказал, я ведь посещал философию. Не помню, кто. Не важно. Он уже умер, поэтому не важно. И я тоже. Нет, не могу этого писать! Я так с ума сойду. Должен быть какой-то выход. Стать знаменитым. Может быть. Я так не могу. Пойду куда-нибудь.

Следующие строки написаны плохо разбираемым почерком, не все слова можно понять. Воспроизвел то, что понял.

еще глубже а то забуду он пошел искать катю он же пил много я хотел уйти он пришел сказал тоже у него проблема проблема он ее хочет а она его нет пили коньяк сильный напиток спать

Почерк улучшился, но не совсем.

И зачем люди пьют? Блин, голова болит! Что я тут такое написал, сам не пойму. Сейчас крикну, Володя, вставай! Он не встает. Ладно, пойду завтракать.

 

Александр Смирнов (it.sander.su)